За окном – 30… Ну да, самой не верится. Сказать, что у меня нет настроения – значит, ничего не сказать. Мне катастрофически не хватает солнца и света. Про море, пальмы и т.д. скромно промолчу. Поэтому книга, которая меня недавно выбрала – это «Город заката» Андрея Иличевского. Думаю, совсем скоро я примирюсь с мрачной действительностью (в виде – зимы), а там и лето не за горами. Пока же – кофе и книги.
Кофе по – еврейски – это кофе с чесноком.
Новый для меня рецепт. Честно, раньше я такой не пробовала. Может быть вы уже знакомы? (С кофе, конечно же…) Его называют кофе по – израильски и кофе по – еврейски, он же кофе по – сербски…и почему столь обширна география его употребления? Пока не знаю. Говорят, такой кофе предпочитают неординарные и яркие натуры, которые мыслят творчески и способны на безумные поступки.
Этот рецепт есть в книге Юлиана Семёнова «17 мгновений весны». Там разведчик Исаев (читай - Штирлиц) не давал себе заснуть. Кофе получается в 2 раза крепче благодаря мёду.
....Хотите выпить?
- Нет, спасибо, ваши люди поят меня второй день, хватит.
- Мне приходится пить каждый день и - ничего. Неужели когда-нибудь и я произнесу такую ужасную, истинно возрастную фразу: "я пью второй день, хватит"?! Брр! Страшно подумать! А кофе?
- С удовольствием!
Джекобс отошел к камину, там у него стояла кофемолка и маленькая электроплита с медными турочками. Споро и красиво, как-то по-колдовски, он начал делать кофе, объясняя при этом:
- В Анкаре мне подарили рецепт, он сказочен. Вместо сахара - ложка меда, очень жидкого, желательно липового, четверть дольки чеснока, это связывает воедино смысл кофе и меда, и, главное не давать кипеть. Все то, что закипело, лишено смысла. Ведь и люди, перенесшие избыточные перегрузки - физические и моральные, - теряют себя, не находите?
- Дамасскую сталь, наоборот, закаливают температурными перегрузками.
Джекобс обернулся, мгновение рассматривал Штирлица, прищурив свои голубые глаза (у наших северян такие же, подумал Штирлиц, у владимирцев и поморов), потом усмехнулся:
- Я вас возьму на работу, несмотря на то, что вы перенесли температурные перегрузки, судя по всему, немалые. Про дамасскую сталь ввернули весьма кстати. Я страдаю излишней категоричностью, не взыщите. Идите сюда, выпьем здесь. Тут уютнее.
Штирлиц неловко поднялся, замер, потому что спину пронзило резкой болью, помассировал поясницу и медленно подошел к низкому столику возле камина, где чудно пахло кофе, совершенно особый запах, действительно, чеснок в турочке - любопытно, если когда-нибудь у меня снова будет свой дом, обязательно попробую.
- Ну, как? - спросил Джекобс, - вкусно?
- Замечательно, - ответил Штирлиц. - Когда разоритесь, не умрете с голода - есть вторая профессия. А меня возьмете посудомойкой.
Итак, что для этого необходимо:
мед 1 ч. ложка
150 мл очищенной воды
1 зубчик чеснока.
В турку положить мед и подогреть, но не доводить до кипения. Аккуратно влить воду. Положить в турку с водой и медом 1 зубчик чеснока, разрезанный пополам, засыпать кофе и варить до закипания, но не кипятить. Когда кофе поднимется, снять с огня и дать настояться несколько минут. Затем процедить и налить в чашку. Чеснок в качестве десерта в чашку добавлять не стоит.
Как вариант: мед можно заменит сахаром и чуть – чуть на кончике ножа добавить черный молотый перец и соль.
Чеснок придает кофе необычный вкус, а перец и соль делают его более крепким и насыщенным. Вот прямо сегодня и займусь приготовлением сего напитка и дегустацией. С книжкой, ага.
Александр Иличевский. Город заката.
«Весь мир достижим в Иерусалиме. Иерусалим тоскует по раю, рай тоскует по Иерусалиму».
«Город заката» - травелог об Иерусалиме. Своего рода, путевые заметки.
Иличевский пишет обо всем и сразу: о феномене еврейства, об иудаизме, между делом — о противостоянии исламистов и израильтян, о пейсах, национальном вопросе, о еврейских изобретениях — совести и психоанализе.
В качестве доказательств много и удачно цитирует, в том числе приводит цитату Марины Цветаевой о том, что «все поэты — жиды». Кстати, И. Бродский на вопрос «А что значат эти слова Цветаевой?», отвечал: «Что их ситуации не позавидуешь. Что они — изгои. Что они не нужны. Что они чужды окружающим»
Мимо проплывают зарисовки персонажей, мимолетные портреты — израильтяне и враждебные арабы, многочисленные туристы и не менее многочисленные призраки прошлого.
Автор не только фиксирует, фотографирует, воссоздает место, он пытается его разгадать с помощью сравнений. Придумывает к священному городу сто метафор: это и веер, и шар, и гнездо, и «Божественная комедия» Данте, выраженная в пространстве.
Иличевский перебирает названия мест, в звучании которых уже будто бы сокрыта магия - Яффские ворота, музей Менахема Бегина, Агриппас, Бецалель, Рамбан - и ты поддаешься этому обаянию, и вместе с ним идешь по древней улице Старого города…
В этом городе в полдень
солнце прячется в глазной
хрусталик.
В этом городе смерть
олива солнце роза воздух
однокоренные слова.
Я перекатываю на языке
корень слова «закат», в раздумье.
Как и в любом хорошем травелоге, здесь сочетается несочетаемое. история древних времен, политика и современность, просто зарисовки своих ощущений. Оторваться невозможно.
Каждый при чтении найдет свою песню. Мне сегодня важно почувствовать атмосферу Вечного города, спускаясь по широким каменным ступеням в конце улицы Тиферет Исраэл, прикоснуться к белым прохладным камням, ощутить под ладонью тепло нагретой солнцем коры многовековой оливы, ощутить на лице прикосновение пустынного северо-восточного ветра под названием «хамсин»
…вспомнить запах:
«Свежий аромат моря и капельная взвесь разбитых о камни волн. Море ночью особенно первобытно. Многие сотни тысяч лет оно ничем не отличалось от того, что мы видим сейчас. То же видел и Иона, где – то рядом совсем, у берегов Яффо на пути в китовое чрево… Что нужно человеку, выросшему в теплом климате среди олеандров? Сидеть в пустом садике над чаем с печеньем и смотреть на закат, опускающийся на гористый город. Иерусалим – город Белого Льва – местами остро пахнет невидимым гиацинтом. Нагретые за день белые камни в темноте дышат зримым теплом»
…впитать свет.
«Белые олеандры на разделительной полосе шоссе – предвестники белого камня города.
… Свет стекает с Иерусалима на исходе субботы. Густеет закат над холмами. Слышны голоса детей. … Иерусалимский камень – лунный камень: в свете луны он призрачен; кажется, что все вокруг как будто и не существует»
…остановится:
«Вдруг равнина разломилась взгорьями, вздыбились раскрошенные скалы, там и тут забелели монастыри, блеснули купола, и скоро Иерусалим раскинулся и разбежался улочками по холмам»
…быть.
Мне нравится сутолка и шум Старого города, атмосфера беспечности, которая соседствует в местах особой святости, таинственность и не проходящая волшебная сказка.
В этом городе просыпаешься, будто
рождаешься заново. Сон здесь без примесей
небытие, священный отдых.
Утором зеленым светом занимаются под рукой вещи.
Он выходит на улицу как лунатик,
не способный реальность отщепить от сна.
Старый город — идеальное место. Особенно для тех, кто любит смешаться с толпой и наблюдать людской калейдоскоп. По его улочкам ежедневно текут толпы людей со всего света. Впечатление, что ты становишься очевидцем истории, которая началась в настолько древние времена… и продолжает спирально разворачиваться прямо сейчас, перед твоими глазами, в этот самый момент.
 |
| Музей Иерусалима Мигдаль Давид. |
Нескончаемый поток из кафе у Яффских ворот, со ступенек, ведущих к Дамасским воротам, или у Западной стены.
 |
| Туристы на улицах города. |
 |
| Улочки Старого города. |
Посещение Старого города - это всегда потрясение, событие, волшебство. И не важно, пришли вы сюда впервые, или бывали здесь уже много раз.
Узкие мощеные улочки, римские колонны, величественные стены с многочисленными арками сразу становятся почему – то узнаваемыми и наполняют тебя ощущением нереальности всего происходящего.
Каждый камень Старого города готов рассказать вам свою историю.
Фото:
http://www.israelphotos.ru/publ
