пятница, 31 января 2014 г.

Кофе по – еврейски.


За окном – 30… Ну да, самой не верится. Сказать, что у меня нет настроения – значит, ничего не сказать. Мне катастрофически не хватает солнца и света. Про море, пальмы и т.д. скромно промолчу. Поэтому книга, которая меня недавно выбрала – это «Город заката» Андрея Иличевского. Думаю, совсем скоро я примирюсь с мрачной действительностью (в виде – зимы), а там и лето не за горами. Пока же – кофе и книги.

Кофе по – еврейски – это кофе с чесноком.

 


Новый для меня рецепт. Честно, раньше я такой не пробовала. Может быть вы уже знакомы? (С кофе, конечно же…) Его называют кофе по – израильски и кофе по – еврейски, он же кофе по – сербски…и  почему столь обширна география его употребления? Пока не знаю. Говорят, такой кофе предпочитают неординарные и яркие натуры, которые мыслят творчески и способны на безумные поступки.

Этот рецепт есть в книге Юлиана Семёнова «17 мгновений весны». Там разведчик Исаев (читай - Штирлиц) не давал себе заснуть. Кофе получается в 2 раза крепче благодаря мёду.

....Хотите выпить?
- Нет, спасибо, ваши люди поят меня второй день, хватит.
- Мне приходится пить каждый день и - ничего. Неужели когда-нибудь и я произнесу такую ужасную, истинно возрастную фразу: "я пью второй день, хватит"?! Брр! Страшно подумать! А кофе?
- С удовольствием!
Джекобс отошел к камину, там у него стояла кофемолка и маленькая электроплита с медными турочками. Споро и красиво, как-то по-колдовски, он начал делать кофе, объясняя при этом:
- В Анкаре мне подарили рецепт, он сказочен. Вместо сахара - ложка меда, очень жидкого, желательно липового, четверть дольки чеснока, это связывает воедино смысл кофе и меда, и, главное не давать кипеть. Все то, что закипело, лишено смысла. Ведь и люди, перенесшие избыточные перегрузки - физические и моральные, - теряют себя, не находите?
- Дамасскую сталь, наоборот, закаливают температурными перегрузками.
Джекобс обернулся, мгновение рассматривал Штирлица, прищурив свои голубые глаза (у наших северян такие же, подумал Штирлиц, у владимирцев и поморов), потом усмехнулся:
- Я вас возьму на работу, несмотря на то, что вы перенесли температурные перегрузки, судя по всему, немалые. Про дамасскую сталь ввернули весьма кстати. Я страдаю излишней категоричностью, не взыщите. Идите сюда, выпьем здесь. Тут уютнее.
Штирлиц неловко поднялся, замер, потому что спину пронзило резкой болью, помассировал поясницу и медленно подошел к низкому столику возле камина, где чудно пахло кофе, совершенно особый запах, действительно, чеснок в турочке - любопытно, если когда-нибудь у меня снова будет свой дом, обязательно попробую.
- Ну, как? - спросил Джекобс, - вкусно?
- Замечательно, - ответил Штирлиц. - Когда разоритесь, не умрете с голода - есть вторая профессия. А меня возьмете посудомойкой.


Итак, что для этого необходимо:

мед 1 ч. ложка
150 мл очищенной воды
1 зубчик чеснока.


В турку положить мед и подогреть, но не доводить до кипения. Аккуратно влить воду. Положить в турку с водой и медом 1 зубчик чеснока, разрезанный пополам, засыпать кофе и варить до закипания, но не кипятить. Когда кофе поднимется, снять с огня и дать настояться несколько минут. Затем процедить и налить в чашку. Чеснок в качестве десерта в чашку добавлять не стоит.

Как вариант: мед можно заменит сахаром и чуть – чуть на кончике ножа добавить черный молотый перец и соль.

Чеснок придает кофе необычный вкус, а перец и соль делают его более крепким и насыщенным. Вот прямо сегодня и займусь приготовлением сего напитка и дегустацией. С книжкой, ага.

Александр Иличевский. Город заката.

«Весь мир достижим в Иерусалиме. Иерусалим тоскует по раю, рай тоскует по Иерусалиму».

«Город заката» - травелог об Иерусалиме. Своего рода, путевые заметки. 
Иличевский пишет обо всем и сразу: о феномене еврейства, об иудаизме, между делом — о противостоянии исламистов и израильтян, о пейсах, национальном вопросе, о еврейских изобретениях — совести и психоанализе.


В качестве доказательств много и удачно цитирует, в том числе приводит цитату Марины Цветаевой о том, что «все поэты — жиды». Кстати, И. Бродский на вопрос «А что значат эти слова Цветаевой?», отвечал: «Что их ситуации не позавидуешь. Что они — изгои. Что они не нужны. Что они чужды окружающим»

Мимо проплывают зарисовки персонажей, мимолетные портреты — израильтяне и враждебные арабы, многочисленные туристы и не менее многочисленные призраки прошлого.
Автор не только фиксирует, фотографирует, воссоздает место, он пытается его разгадать с помощью сравнений. Придумывает к священному городу сто метафор: это и веер, и шар, и гнездо, и «Божественная комедия» Данте, выраженная в пространстве.

Иличевский перебирает названия мест, в звучании которых уже будто бы сокрыта магия - Яффские ворота, музей Менахема Бегина, Агриппас, Бецалель, Рамбан - и ты поддаешься этому обаянию, и вместе с ним идешь по древней улице Старого города…

В этом городе в полдень
солнце прячется в глазной
хрусталик.
В этом городе смерть
олива солнце роза воздух
однокоренные слова.
Я перекатываю на языке
корень слова «закат», в раздумье.


Как и в любом хорошем травелоге, здесь сочетается несочетаемое. история древних времен, политика и современность, просто зарисовки своих ощущений. Оторваться невозможно.
Каждый при чтении найдет свою песню. Мне сегодня важно почувствовать атмосферу Вечного города, спускаясь по широким каменным ступеням в конце улицы Тиферет Исраэл, прикоснуться к белым прохладным камням, ощутить под ладонью тепло нагретой солнцем коры многовековой оливы, ощутить на лице прикосновение пустынного северо-восточного ветра под названием «хамсин»


…вспомнить запах:
«Свежий аромат моря и капельная взвесь разбитых о камни волн. Море ночью особенно первобытно. Многие сотни тысяч лет оно ничем не отличалось от того, что мы видим сейчас. То же видел и Иона, где – то рядом совсем, у берегов Яффо на пути в китовое чрево… Что нужно человеку, выросшему в теплом климате среди олеандров? Сидеть в пустом садике над чаем с печеньем и смотреть на закат, опускающийся на гористый город. Иерусалим – город Белого Льва – местами остро пахнет невидимым гиацинтом. Нагретые за день белые камни в темноте дышат зримым теплом»

…впитать  свет.
«Белые олеандры на разделительной полосе шоссе – предвестники белого камня города.
… Свет стекает с Иерусалима на исходе субботы. Густеет закат над холмами. Слышны голоса детей. … Иерусалимский камень – лунный камень: в свете луны он призрачен; кажется, что все вокруг как будто и не существует»


…остановится:
«Вдруг равнина разломилась взгорьями, вздыбились раскрошенные скалы, там и тут забелели монастыри, блеснули купола, и скоро Иерусалим раскинулся и разбежался улочками по холмам»

…быть.
Мне нравится сутолка и шум Старого города, атмосфера беспечности, которая соседствует в местах особой святости, таинственность и не проходящая волшебная сказка.

В этом городе просыпаешься, будто
рождаешься заново. Сон здесь без примесей
небытие, священный отдых.
Утором зеленым светом занимаются под рукой вещи.
Он выходит на улицу как лунатик,
не способный реальность отщепить от сна.




Старый город — идеальное место. Особенно для тех, кто любит смешаться с толпой и наблюдать людской калейдоскоп. По его улочкам ежедневно текут толпы людей со всего света. Впечатление, что ты становишься очевидцем истории, которая началась в настолько древние времена… и продолжает спирально разворачиваться прямо сейчас, перед твоими глазами, в этот самый момент.


 

Музей Иерусалима Мигдаль Давид.

Нескончаемый поток из кафе у Яффских ворот, со ступенек, ведущих к Дамасским воротам, или у Западной стены.

Туристы на улицах города.
История таится даже за хаосом выставленных в магазинах товаров: по углам лавки мясника стоят римские колонны, в кафе, где арабские и еврейские ребятишки развлекаются видеоиграми, — византийские арки, а столярная мастерская разместилась в помещении, очевидно, входившем некогда в комплекс дворца крестоносцев.

Улочки Старого города.
 
 

Посещение Старого города - это всегда потрясение, событие, волшебство. И не важно, пришли вы сюда впервые, или бывали здесь уже много раз.

Узкие мощеные улочки, римские колонны, величественные стены с многочисленными арками сразу становятся почему – то узнаваемыми  и наполняют тебя ощущением нереальности всего происходящего.

 Каждый камень Старого города готов рассказать вам свою историю.


Фото: 
http://www.israelphotos.ru/publ

среда, 29 января 2014 г.

Городская художественная выставка

"Чойога мархаммат (узбек.) Приглашаю к чаю"
Фахима Аксалямова
   На днях посетила выставку работ каменских художников в Городском выставочном  зале. Городская художественная выставка проводится ежегодно и имеет уже полувековую историю. (В этом году открылась уже 51-я) И  каждый год эта выставка вызывает у жителей города большой интерес. 
   Многие из имен, такие как  Людмила Шендель, Вячеслав Ваганов, Сергей Галамага и другие, так называемые классики каменской художественной школы, которые каждый год представляют на экспозиции свои лучшие работы, лично мне знакомы по предыдущим выставкам. А с некоторыми художниками, такими как Ася Ардцен и Ирина Бабушкина знакомы лично, т.к. они друзья и частые гости нашей библиотеки. Но на выставке было немало и незнакомых имен.
Вячеслав Ваганов "Братишки"

четверг, 23 января 2014 г.

Вспоминая БиблиоНочь-2013. Часть 2

   19 апреля в БиблиоНочь в 18 часов распахнуло свои гостеприимные двери импровизированное арт-кафе «У Пушкина», где собрались любители чая, кофе, искусства и хорошей литературы. 


   Зал арт-кафе был поделен на чайную и кофейную зоны, чтобы в зависимости от предпочтений гости могли выбирать столик.


Чайные столики в духе русских традиций чаепития


вторник, 21 января 2014 г.

Вспоминая БиблиоНочь-2013. Часть 1

   Январь – это пора отчетов и время подводить итоги прошедшего года. А также возможность вспомнить наиболее яркие мероприятия прошедшего года.

   Вспомним, что было 19  апреля в Центральной библиотеке им. А. С. Пушкина во время акции «Библионочь-2013».

   Мероприятия, в рамках акции начались с самого утра. Утром уже «сушились» фотографии, готовые к международной акции ФотоСушка и появились первые желающие их посмотреть (пост о ФотоСушке в библиотеке им. А. С. Пушкина).

пятница, 17 января 2014 г.

Выставка к 150-летию салата «Оливье»

«Меня никто не убедит, 
что в гениальной симфонии больше содержания, 
чем в гениальном салате.
Если мы ставим памятник Моцарту, 
мы обязаны поставить памятник и господину Оливье», -
писал Анатолий Мариенгоф  в своём романе «Циники».

 

   Салат «Оливье» — наше национальное достояние, на протяжении десятилетий — неизменная составляющая любых торжеств, а уж новогодних тем более! Если веселье заканчивалось погружением лица в салат, скорее всего, это - «Оливье». Это блюдо объединяет праздничные столы почти всех российских семей - вне зависимости от достатка - от Калининграда до Владивостока.
   А самое удивительное, что советский «Оливье», оказывается, как две капли воды похож на классическую основу для окрошки: стоит только заменить майонез квасом. Может, это неожиданное сродство «аристократического» салата с простонародным блюдом и сделало «Оливье» столь популярным?

   С революционных пор готовят этот салат кто во что горазд. Вариаций на тему «Оливье» появилось столь много, что не у кого уже не вызывает удивления сборники с названиями типа «100 рецептов оливье». Утратив изначальный рецепт, мы обрели целую семью родственных ему блюд.

   К 150-летию салата «Оливье» Пушкинским читальным залом была подготовлена выставка «Майонез из дичи», благодаря которой читатели смогли узнать:
  что самый «русский» салат был создан французским кулинаром в середине 19 века в Москве и был предложен на суд посетителей шикарного ресторана «Эрмитаж», в котором бывали композитор Николай Римский-Корсаков, писатели Антон Чехов, Максим Горький, певец Федор Шаляпин и многие другие…

фрагмент выставки
фрагмент выставки
информация о создателе салата
информация о знаменитом ресторане и не менее знаменитых его посетителях
   Попробовать приготовить салат по оригинальному рецепту самого Люсьена Оливье, который назвал его «Майонез из дичи».

главное "блюдо" выставки - рецепт салата

   И удивиться в каком количестве был приготовлен «Оливье», в декабре 2012 года – а это почти 2000 килограмм.

   Эти и другие интересные факты об истории салата в 20 и 21 веке можно узнать из материалов выставки «Майонез из дичи», представленной в зале каталогов Центральной городской библиотеки им. А.С. Пушкина. Выставка работает с 20 декабря и до конца января.
Выставка в зале каталогов
А на вашем праздничном столе был салат «Оливье»?

P.S. Коллеги из Челябинска подготовили пост в блоге «Во!круг книг», из которого можно узнать историю салата, рецепт от писательницы Екатерины Вильмонт и прочитать стихотворение Петра Давыдова, которое просто ода салату «Оливье»!

P.S.S. В связи со сложившимися обстоятельствами, авторы блога не смогли поздравить вас, дорогие наши читатели, ни с наступающими ни с уже наступившими праздниками. Поэтому мы исправляемся и
поздравляем всех вас с прошедшими: 
Новым годом, Рождеством, Старым новым годом!
И 

Будьте счастливы!

вторник, 14 января 2014 г.

"Посмотри на меня" Сесилия Ахерн

«Существует масса чудесных вещей, 
которые можно увидеть, 
если хорошенько присмотреться».

Сесилия Ахерн «Посмотри на меня»

   Думаю, все уже слышали о Сесилии Ахерн и ее романах. Что писать она начала в юношестве, что дочь примьер-министра Ирландии. А возможно вы даже смотрели фильм «P.S. Я люблю тебя» с Хилари Суонк и Джерардом Батлером  в главных ролях. Но в этом посте речь пойдет не об этом фильме и даже не о книге, по которой он снят. А совсем о другом романе этого автора «Посмотри на меня». Уже в названии книги скрыт смысл. Но обо всем по порядку.

   Психологи утверждают, что у большинства в детстве был так называемый воображаемый друг, с которым ребенок играет и общается. А вот, что если детство было не из легких и проблемы в этом самом детстве совсем не детские, и не было друзей, даже воображаемых? И вот так вырос человек, а скелеты в шкафу проблемы и детские комплексы никуда не делись.
Сесилия Ахерн. Источник

   Именно так обстоит дело с главной героиней романа Элизабет. Она молодая женщина-дизайнер, чье время расписано по минутам, обремененная заботами об отце, младшей сестре и ее ребенке, она несколько лет назад вынуждена была расстаться с любимым, и знает по опыту, сколь опасны несбыточные надежды. Ее существование нельзя было назвать радостным, потому что все, приносящие свет и любовь, уходили, как ушла навсегда ее мать, и оставляли Элизабет только боль и тоску бесконечного ожидания.

   «Когда роняешь на пол стакан или тарелку, раздается громкий стук. Когда разбивается стекло, ломается ножка стола или со стены падает картина, это прозводит шум. Но когда разбивается сердце, оно разбивается бесшумно. Казалось бы, должен раздаться невероятный грохот или какой-нибудь торжественный звук, например удар гонга или колокольный звон. Но нет, это происходит в тишине, и хочется, чтобы грянул гром, который отвлек бы вас от боли. Если звуки и есть, то они внутри... Внутри у вас все надрывается от крика, и этого никто не слышит».

   День за днем Элизабет мыла и терла свой дом, добиваясь абсолютной чистоты. День за днем она переставляла предметы, пытаясь прийти к совершенной гармонии. И только с тайными детскими страхами, наполнявшими темные уголки сознания, и с запретными воспоминаниями бороться не могла.

   «Она устала обнимать подушки, согреваться только благодаря одеялам и переживать романтические моменты исключительно во сне. Устала ждать, чтобы день прошел побыстрее, и наступило завтра. Надеяться на то, что каждый следующий день будет лучше и проще. Но так никогда не получалось. Она работала, оплачивала счета и ложилась спать, хотя толком и не спала. Каждое утро груз, лежащий на ее плечах, становился все тяжелее, и каждое утро ей хотелось, чтобы скорее наступила ночь, и она смогла бы вернуться в постель, обнять свои подушки и завернуться в теплые одеяла».

   Однако и в ее жизни однажды вдруг начинают происходить чудеса.