Лавр Евгения Водолазкина, или За что я люблю средневековый роман.

За что люблю средневековый роман – так это за то, что он даёт надежду на перерождение прямо здесь и сейчас, а не перспективе грядущих послесмертных воплощений. В результате чего возникает твёрдая, хотя и, вероятно, беспочвенная уверенность в том, что перед смертью жизнь всё-таки есть. (О средневековом оптимизме. Т. Хильдегарт)

Клуб любителей интеллектуальной литературы продолжает собирать своих заинтересованных читателей, или это читатели не дают угаснуть деятельности клуба… Впрочем, и то и другое верно. 28 февраля любители чтения вновь собрались в стенах библиотеки им. А.С.Пушкина.

Обсуждали роман Евгения Водолазкина «Лавр». В 2013 году роману была присуждена премия «Большая книга», также он получил премию «Ясная Поляна» и премию конвента «Портал».
Автор  - доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института русской литературы РАН (более известного как Пушкинский Дом) был, конечно, широко известен, но - лишь в узких научных кругах. Теперь же имя Евгения Водолазкина знают все поклонники современной русской прозы.

Фото: Интернет

Кстати, Евгений Водолазкин принимал участие в III Литературном фестивале «Открытая книга» (Челябинск), где он прочитал лекцию «Какой была литература в Средневековье?» и презентовал роман «Лавр» (ТД «БилиоГлобус») О моем участие в Фестивале я уже писала

Автограф - сессия в ТД "БиблиоГлобус"

Раздача автографов...

Сегодня «Лавр» называют единственным романом в современном литературном мире с мастерски прописанным положительным героем. Причем, герою (да и Водолазкину) веришь. Веришь, что бывает единственная и неповторимая любовь…

До встречи – пустота, ничто, а после расставания пустоты уже не бывает. Встретившись однажды, полностью расстаться невозможно.

…веришь, что человек, обычный человек, может если не все, то многое -  врачевать, лечить душевные и телесные раны, менять мировосприятие людей, да и мир заодно. На то он и Человек.

То, что Господь вдыхает в тело, то, что отличает нас от камней и растений. Душа делает нас живыми, Арсение.

Сам автор говорит: «Проблема описания «положительно прекрасного человека» чрезвычайно сложна. На современном материале решать ее почти невозможно, а если и возможно, то для этого нужно быть автором князя Мышкина. Я понимал, что, взятый с нынешней улицы, такой герой будет попросту фальшив. И я обратился к древней форме - к житию, только написал это житие современными литературными средствами»

Исторический фон - Средневековье. Русь, XV век. Главный герой, врачеватель Арсений. Дед его  - Христофор -  мудрец, грамотей, ведун, умел лечить людей, знал свойства трав, понимал жизнь и ее законы, все свои знания передал внуку. И Арсений должен помогать людям, но эта помощь часто связана с нарушением установленного порядка. Оно и понятно. У Арсения свой путь и знаками на этом пути становятся и свойства растений, и изречения Соломона, и Сократа, которые вперемешку были записаны на Христофоровых берестах, и встречи с людьми, и юродство, и путешествия.

Отправной точкой поступательного движения, началом новой жизни Арсения стала встреча с Устиной, спасающейся от чумы, их тайная любовь, страх огласки, гибель их сына в утробе матери, страшная их смерть и горе Арсения. Старец из монастыря, поняв, что Арсений мучается тем, что Устина умерла из-за него, да еще и без причастия, говорит ему, чтобы Арсений отдал свою жизнь Устине.

Любовь сделала вас с Устиной единым целым, а значит, часть Устины все еще здесь. Это — ты. <…> У тебя трудный путь, ведь история твоей любви только начинается. Теперь, Арсение, все будет зависеть от силы твоей любви. И, конечно, от силы твоей молитвы.

И начинается путь Арсения - лечение людей, юродство под именем Устины как крайняя степень отречения от мира, путешествие в Иерусалим вместе с итальянцем Амброджо, который пришел на Русь, потому что хотел узнать о пределе времени и слышал, что там ждут конца света; смерть итальянца в пустыне от руки разбойника-мамлюка, возвращение домой, пострижение сначала в монахи, а потом в схиму под именем Лавр.

В романе достаточно много моментов, которые побуждают мысль к действию. Оказывается выбор жизненного пути (пусть и героя романа) может стать поводом для бурного обсуждения, а построение автором сюжетных линий вызвать полное несогласие. И возникает вдруг совершенно детская реакция: «Ну, вот не прав же Водолазкин… да и вообще, зачем он так поступает с героем?» Поговорить было о чем.

О времени, например. Роман «Лавр» о русском человеке, изъятом из ловушки времени. Сам автор неоднократно обращает наше внимание, что никакого времени нет, что все относительно, как у Эйнштейна. Время существует не линейно, оно плавно перетекает из одного временного континуума в другой. События в романе происходят последовательно, но не лежат в одной плоскости. Да и созвучий с нашим временем накидано немало.

Так, в процессе чтения, увлекшись описанием странствий Арсения, вдруг обнаруживаешь вытаявшие из - под снега пластиковые бутылки… или видение, в котором герой видит, как на конце шпиля Петропавловского собора стальными шипами фиксируют ангела с крестом.
Весь «Лавр» построен на приеме отражения: как главный герой отражается в бесчисленных старцах, юродивых и святых, так и все это перенасыщенное чудесами Средневековье отражается и в нашем времени «Повторения нам даны для преодоления времени и нашего спасения», — объясняет один из многих встреченных героем старцев.

В тексте идет постоянная перекличка с веком нынешнем -  весь роман здесь с замиранием ждут конца света, назначенного на семитысячный год от сотворения мира (1492) - намек на 2012 –ый? Но в ожидании конца света стоит вспомнить другую легенду — что мир устоит, пока по нему ходят 36 праведников. Если верить «Лавру», их гораздо больше.

При этом язык романа нередко ошеломляет. Водолазкин свободно переходит от средневековой речи к современной, и часто это происходит в пределах одного абзаца.

Что убо о сем речеши, записывал он в сердцах на куске бересты. И как это женщины таких к себе подпускают? Кошмар.

Его герои, живущие в XV веке от Рождества Христова, «позабывшись», могут вдруг процитировать Экзюпери:

Мы в ответе за тех, кого приручили, говорил, гладя волка, Христофор.

Удивительно, но это совсем не раздражает. Ведь мы действительно в ответе за тех, кого приручили.

И совершенно предсказуемый конец романа (как и положено в житие)
Чтобы спасти молодую женщину, зачавшую от случайного мужчины, старец берет этот грех на себя и лжет народу. Он теряет дар целительства, но умирает как праведник. Тем не менее старец завещает волоком оттащить его тело в лес на съедение диким зверям - нередкий поступок для святых того времени. За сценой наблюдает заморский купец Зигфрид, и купец недоумевает.

Что вы за народ такой, - говорит купец Зигфрид. - Человек вас исцеляет, посвящает вам всю свою жизнь, вы же его всю жизнь мучаете. А когда он умирает, привязываете к его ногам веревку и тащите его, и обливаетесь слезами.
- Ты в нашей земле уже год и восемь месяцев, - отвечает кузнец Аверкий, - а так ничего в ней и не понял.
- А сами вы ее понимаете? - спрашивает Зигфрид.
- Мы? - Кузнец задумывается и смотрит на Зигфрида. - Сами мы ее, конечно, тоже не понимаем.

Сам автор о романе: Я хотел рассказать о человеке, способном на жертву. Не какую-то великую однократную жертву, для которой достаточно минуты экстаза, а ежедневную, ежечасную жизнь-жертву. Культу успеха, господствующему в современном обществе, хотелось противопоставить нечто иное.

Несмотря на всю критику, Евгений Водолазкин написал глубоко русский роман, как бы пафосно это ни звучало. В нем есть тьма и свет, но есть и духовная сила. Одного в нем нет.
В этом романе вовсе нет фальши.

Приятного вам чтения!