Каменские интеллектуалы собираются с регулярной периодичностью. Иначе, никак. Иначе, начинаешь чувствовать интеллектуальный голод. А от этого уже просто так не отмахнешься…
На последнем заседании шло обсуждение романа Владимира Маканина «Две сестры и Кандинский» Новый роман писателя по форме напоминает пьесу. Это роман быстрых реплик и просторных разговоров, едва сбрызнутых авторскими ремарками. Так свободнее, так можно, предоставив героям слово, на этих же словах расставить акценты. По этой свободной форме гуляет эхо чеховских «Трех сестер». Оно даже и не гуляет, а зримо присутствует. У Маканина, правда, сестер только две — Ольга и Инна — и отец их не генерал, а диссидент, сидевший и уже умерший. И мечтают сестры не о Москве-Москве, а о Питере. И действие происходит не на переломе веков, а в начале 1990-х, в Ольгиной полуподвале-студии, заполненной репродукциями Кандинского. Так что «Две сестры и Кандинский» все же не рифма к «Трем сестрам», чеховские мелодии, звучащие здесь, — просто подходящее музыкальное сопровождение.
О теме романа говорит известный критик Майя Кучерская: «Владимир Маканин хотел написать роман о стукачестве и легкости прощения, а получилось, как всегда, о русском безнадежье»
Эта «почти-пьеса», названная Маканиным романом - только имитация новой формы, банальный сюжет, перекличка с Чеховым, за уши притянутый Кандинский (на его месте мог бы быть любой другой художник – это бы ничего принципиально не изменило), ну и печально – депрессивное настроение после прочтения.
Хотя, некоторые из присутствующих увидели в произведении если не сплошной, то местами довольно стойкий позитив. Но в романе оптимизм как таковой отсутствует. Обсуждать такое произведение мне не хотелось, нелегкие 90 –тые повода для радости не дают.
Однако само обсуждение получилось гораздо интереснее романа. Так, может быть в этом и состоит гениальность писателя? Когда произведение пробуждает отклик (пусть даже негативный), когда есть о чем поговорить, после того, как закроешь последнюю страницу с мыслью о том, что читать тут собственно и не о чем...
«Почти-пьеса» — достаточно удобная форма для диспута, обсуждение коснулось ключевых, больных тем: палач и жертва, мужчина и женщина, предательство и прощение.
Вообще, начало 1990-х — любимая эпоха Маканина последних лет. Это переломное и продувное время отлично сочетается с вечной тоской одинокой женщины: выйти замуж, найти своего «героя» Но его нет. А в начале романа Ольга еще не знает, что «и быть не может». И ищет, и находит — молодого, перспективного политика-либерала перестроечной поры Артема Константу, зажигательного оратора, на него уже сделали ставку, вот-вот — и он въедет на белом коне в Московскую думу. Но трусость и глупость перечеркнут его триумфальный въезд — Артем побежит докладывать в КГБ о крамольной выставке из страха перед возможными последствиями.
Следующий избранник, в точную параллель к первому — все у Маканина, как обычно, посчитано и расчерчено (математик!), — молодой рок-музыкант Макс Квинта. Принадлежность Макса к рок – музыке видимо должна была стать воплощением противоречивых настроений общества. Рок – н – рольный образ жизни, своя система жизненных ценностей, своя философия… «Вот он – позитивный настрой и удачно прописанная тема конфликта общества с общепринятыми нормами», - говорили некоторые, увидев в появлении этого героя свободу от устоявшихся норм.
Однако…
В романе ничтожеством оказывается и он — Максим готов обокрасть Ольгу. И ему тоже дан от ворот поворот.
Последним на сцену появляется Батя, отец Максима, — профессиональный осведомитель. Очень маканинский персонаж — обаятельный, «стареющий, но все еще сильный, крупный мужчина» с «хорошей, широкой улыбкой», несуетливыми жестами и кучей сибирских «друзей по жизни». Друзья, как выясняется, — преданные им когда-то знакомые и соседи. Спустя годы, выйдя на пенсию, Батя разослал им признания, по чьей они сидели вине. И от каждого получил в ответ прощение и приглашение приехать. Попить чифирь, поохотиться. Вспомнить. «Написал ему, что это я сдал его. Но я не навязывался. Звоницын уже не был, конечно, ссыльным. Но как же он мне обрадовался. Приезжай — вдруг закричал по телефону!.. И ни малой злобы».
Бывают, оказывается, патологически неисправляемые оптимисты, которые и в появлении этого персонажа – находят повод для радости, юмора и оптимизма. Тема прощения - «светлая сторона всего романа».
Да. Роман можно отнести (с натяжкой) к диалогу – притче. Вечная с христианских времен тема предательства. И всепрощения. Но здесь, в «романе», не знают, что такое подлинное покаяние, прощение, любовь…
Как всегда, Владимир Маканин ставит обществу диагноз. Неутешительный, по-чеховски безнадежный. НО. О себе. Все о себе. Это не об обществе и мироустройстве говорит Маканин, когда выписывает финал романа: Ольга рыдает. Сомнамбулически бродит по ее студии Батя, беседующий с призраками прошлого. Это не разочарование героев… Это плач от утраты собственных иллюзий, от понимания, что побег куда – либо, в Питер ли, или в воспоминания о начале 90 –х - не спасает. У каждого свой рецепт «счастья», свой метод лечения от «неутешительного диагноза» этого непредсказуемого мира.
Маканин выбрал путь. Он творит свой собственный мир, существующий по автономным, им одним установленным законам, далеко не безобидным и не очень – то и гуманным.… В романе Маканина все смутно. Ни о какой «любви и прощении», ни говоря уже о покаянии – речь не идет…
Собственно, все, как в жизни. Ты выбираешь то или иное течение жизни в соответствии со своей собственной системой координат. И последующие события – только следствие этого выбора.
Такое вот не однозначное, а порой и противоречивое мнение по поводу прочитанной книги… Как часто книга у вас вызывает сильные эмоции? А появившиеся мысли? Находит ли они продолжение в жизни (уже своей собственной)?
Есть чем поделиться?
Фото: Интернет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий