Кофе по-японски

Чтобы приготовить этот поистине необычный кофе, вам потребуется зерна кофе, какао, сливки. 

В турку засыпается смолотые зерна кофе, лучше всего взять средний помол, так вкус кофе раскроется полнее. И залить приготовленным заранее какао. После этого готовьте традиционным способом.  Как только кофе начинает закипать и поднимается ароматная пенка (я даю закипеть три раза), его снимают с огня.  Когда кофе разлит по чашечкам (их заранее нужно обдать кипятком, чтобы согреть), в него добавляют свежих холодных сливок. Они придадут кофе особую мягкость и по – новому раскроют аромат кофе. Сахар подается отдельно и добавляется по вкусу. 


Пить лучше не торопясь, думая о приятном и созерцая приятный пейзаж (хотя бы за окном, если нет другого) 

Борис Пильняк. «Корни японского солнца».

«Страна восходящего солнца», -  иносказательно говорим мы о Японии. Сами японцы говорят иначе – «Страна солнечного корня» Метафора неожиданная, сразу сигнализирующая об ином типе поэтического мышления. Но тогда становится понятно название знаменитой книги Бориса Пильняка, созданной им после путешествия в Японию в 1926 году, – «Корни Японского Солнца»

Это было новое и прогрессивное направление в литературе, своего рода -  творческий отчет о путешествии в Японию, первая попытка понять загадку японской ментальности и культуры.

 «Я тихо поднялся, раздвинул сьодзи: над землей творился фарфоровый японский рассвет, роса тяжелыми гроздьями умыла цветущее дерево магнолии, и магнолии пахнули, как подобает, мертвецами. В кимоно, я сунул босые ноги в гэта, в деревянные скамеечки, на которых ходят японцы, и — один, без друзей и полиции, пошел к горам повстречаться с рассветом. Рядом шумел ручей, внизу, под обрывами клокотала река. Каменной лесенкой я пришел в рощу азалий, сгорающих красной тяжестью своих цветов. Каменная тропинка вела на кладбище. За мной никто не следил, кажется, единственный раз в Японии. Вдалеке дымился вулкан, направо и налево уходили горы, рядом со мною были рисовые поля. И глубокая была тишина».

Написав эти новеллы об укладе жизни в Японии, он получил пулю в лоб от Сталина.  Книга была одним из главных пунктов обвинения в его деле. Это прекрасная литература и в то же время серьезные изыскания. О книге говорили, ее читали взахлеб.

... А потом и писатель, и его творчество оказались изъяты из истории литературы, забыты, потому что помнить было запрещено. В конце 80-х годов на волне «возвращенной литературы» вернулись из приговоренного небытия и книги Пильняка, но среди возвращенных имен его имя почему-то оказалось самым «невозвращенным». Почему? Может быть, нам показалось, что его книги не выдержали испытания временем?

Французская исследовательница русской литературы, переводчица, профессор славистики Дани Савелли убеждена, что творчество и судьба Пильняка таят для нас еще немало открытий: «Из-за существовавшего в течение многих десятилетий запрета на произведения Пильняка в тени оказался и тот факт, что он был автором одного из самых значительных очерков, когда-либо написанных европейцем о Японии. Первая его поездка в эту страну стала к тому же одним из самых знаменательных событий культурной жизни Японии в 1926 году».

Проработав несколько лет в Университете Васэда (Токио), Дани Савелли собрала просто поразительные материалы, связанные с той легендарной поездкой писателя, – рецензии, документы, даже сводки закрытых ранее полицейских архивов японского МВД (за писателем из Советской России пристально следила полиция). Результатом исследования стала интереснейшая книга – комментированное, с богатейшими приложениями переиздание очерка «Корни Японского Солнца». Первый в советской литературе творческий отчет о путешествии в Японию, первая попытка понять загадку японской ментальности и культуры, книга Пильняка введена в исторический контекст, исследована на фоне политических и культурных страстей эпохи.

«На глаз европейца, сына западной культуры, вся страна, весь быт и обычаи японского народа построены по принципу наоборот – наоборот тому, что принято в Европе….
В Европе женщина – по крайней мере, в идеалах – впереди, в Японии – позади. В Европе пишут слева направо горизонтальными линиями, в Японии – справа налево вертикальными линиями. О настроении европейца и о состоянии его духа всегда можно узнать по его лицу – лицо японца никогда не скажет об этом, не выдаст японца; о состоянии духа японца можно узнать по его рукам – руки европейца ни о чем не говорят. Японцы строгают фуганком, двигая им от себя, европейцы строгают фуганком, двигая его к себе. Все это примеры полуанекдотического характера. Но вот пример уже без всяких анекдотов. Психика европейца построена на утверждении будущего – психика японского народа построена на утверждении прошлого».

«Корни Японского Солнца» сегодня читаются с таким же свежим интересом, как и восемьдесят без малого лет назад, позволяя окунуться в атмосферу японской культуры и получить истинное удовольствие.